21 февраля во всем мире, в том числе и в Республике Южная Осетия, отмечается день родного языка. Решение об установлении именно этой даты было принято на30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в ноябре 1999 года, и с 2000 года 21 февраля стало днем родного языка. Такое решение было поддержано Генеральной Ассамблеей ООН. Генассамблея ООН призвала государства-членов ООН и Секретариат ООН способствовать защите и сохранению всех языков народов мира.

Собственно основной целью учреждение дня родного языка и было желание защитить языковое и культурное многообразия. ЮНЕСКО продекларировало намерение создать систему превентивного мониторинга, призванную отслеживать состояние языков, находящихся под угрозой исчезновения, и содействовать исправлению ситуации.

Отметим, что осетинский язык (самоназвание Ирон æвзаг) относится к восточной подгруппе иранской группы индоиранской ветви индоевропейских языков. Он сохраняет генетическую преемственность с языком аланов и скифов.

Помимо Южной Осетии, язык распространен в Алании (Северной Осетии). Число говорящих оценивается в 450—500 тыс. человек (в России 488 тысяч), из них в Северной Осетии — около 300—350 тыс. человек.

Согласно переписи 2002 года, осетинским языком в России владеют 9388 русских, 1866 армян, 1107 кабардинцев и 737 ингушей.

Современный осетинский язык сложился в результате внесения языка ираноязычных аланов, ушедших от нашествий татаро-монголов и Тамерлана c предгорий Северного Кавказа в горы Центрального Кавказа, в среду проживавшего в этом районе аборигенного населения.

Еще первыми русскими и европейскими исследователями и путешественниками, посетившими Кавказ было замечено явное отличие осетинского языка от языков соседних (кавказских и тюркских) народов. Долгое время вопрос о происхождении осетинского языка был дискуссионным и выдвигались самые разные гипотезы.

Известный европейский ученый и путешественник академик И. А. Гюльденштедт, побывав на Кавказе в 1770 и 1773 годах, выдвинул гипотезу происхождения осетин от древних половцев. Некоторые осетинские имена показались ему схожими с половецкими.

Позднее, в первой половине XIX века, другой ученый-путешественник, Гакстгаузен, предположил германское происхождение осетин. Он исходил из совпадения отдельных осетинских слов с немецкими, а также из общности у этих народов ряда предметов культуры и быта. Учёный полагал, что осетины являются сохранившимися на Кавказе остатками готов и других германских племен, разбитых гуннами.

Несколько позже с третьей гипотезой становления осетин выступил известный европейский путешественник и этнолог Пфафф. По его мнению, осетины имели смешанное иранско-семитское происхождение. Исходя из сходства некоторых осетинских и еврейских обычаев, а также внешности многих горцев с евреями, Пфафф утверждал, что осетины представляют собой результат смешения семитов с иранцами.

Однако позднее была доказана неправильность этих трех гипотез и приняты они не были.

В первой половине XIX века знаменитый европейский путешественник Юлиус Клапрот высказал гипотезу иранского происхождения осетин. Вслед за ним, в середине того же столетия, российский академик финского происхождения Андреас Шёгрен на обширном языковом материале доказал раз и навсегда правильность этой точки зрения. В конце XIX века результаты, полученные Шёгреном, были подтверждены и дополнены исследованиями Всеволода Миллера.

Долгая изоляция (осетины несколько веков были единственным индоевропейским народом в регионе) привела к тому, что осетинский язык обогатился необычными для индоевропейских языков явлениями. Изменения появились в фонологии (абруптивные «смычно-гортанные» согласные), в морфологии (развитая агглютинативная падежная система), в лексике (слова с затемненной этимологией, семантические параллели и явные заимствования из адыгских, нахско-дагестанских и картвельских языков) и синтаксисе (групповая флексия, система послелогов вместо индоевропейской системы предлогов, безаккузативная парадигма склонения).

Осетинский язык сохраняет следы древних контактов с германскими, тюркскими, славянскими и финно-угорскими языками.

На основании большого количества памятников можно допустить, что предки осетин — кавказские аланы — имели письменность уже с III—IV вв. Ю. Н. Воронов упоминает о сердоликовой инталии в золотой оправе с изображением женщины и двух мужчин и с аланской надписью греческими буквами: «Нина есть, ее семейство есть, на груди есть» из могильника Тхубун в Абхазии. Это подтверждает и анализ известной Зеленчукской надписи (X век).

До второй половины XVIII века сведений об осетинской письменности нет.

В целях распространения христианства среди осетин к концу XVIII века стали появляться осетинские переводы религиозных текстов. В 1798 году была издана первая осетинская печатная книга (катехизис), набранная кириллическим алфавитом. Другая попытка создания письменности произошла 20 лет спустя по другую сторону Кавказского хребта: Иван Ялгузидзе издал несколько церковных книг на осетинском языке, пользуясь грузинским алфавитом хуцури.

Современная осетинская письменность создана в 1844 г. российским филологом финского происхождения Андреасом Шёгреном. С некоторыми изменениями она использовалась для печати первого перевода Четвероевангелия на осетинском языке (в иронской диалектной форме) в 1861 году. На ней выходили первые художественные произведения и периодические издания.

В 1923—38 письменность была переведена на латинскую основу, с 1938 в Северной Осетии — русская графика, в Южной Осетии — грузинский алфавит (с 1954 — русская графика). При переходе на русскую графику в 1938 г. ряд символов шёгреновской азбуки был заменён диграфами (дз, дж, хъ и др.), из символов, не входящих в русский алфавит, осталась только буква æ. Буква Æ/æ является безошибочным определителем осетинских текстов: из всех кириллических алфавитов она есть только в осетинском.

РЮО Новости